ВОЙТИ ВО ВКУС

     ... «Опять эта каша», «Там лук плавает, фууу», «Это противно пахнет» - как часто ваш малыш говорит подобные фразы за столом и отодвигает тарелку со свежеприготовленной едой? В детском саду приходится ежедневно мотивировать малыша попробовать, съесть еще кусочек, еще глоточек. Попробуем вместе разобраться в природе детских капризов в еде. Ведь не бывает вкусных и невкусных продуктов, каждый продукт (как и каждый человек) имеет свои особенности.

Явление «это хочу — то не буду» в диетологии обозначают термином «избирательный аппетит», а его представителей называют капризными едоками. Исследования показали, что 65 % детей на планете — страшные привереды в еде, отвергающие целые категории продуктов (мясо, овощи или фрукты, а по статистике абсолютный фаворит в списке детских «гадостей» — лук). И это абсолютно нормальный переходный этап взросления. Своего пика состояние самоограничения достигает в 6–7 лет и постепенно сходит на нет к подростковому возрасту, уступая место экспериментам с новыми блюдами и напитками. При этом более капризными в отношении еды оказываются именно мальчики, а не девочки.

     Ученые до конца не знают, как и почему у ребенка формируются собственные представления о том, как должна выглядеть и пахнуть «правильная» еда. Один из факторов — наследственность. Если вы в детстве были малоежкой, существует большая вероятность того, что и ваш ребенок будет воротить нос от конкретных продуктов.

   Важный момент: вкусы в еде начинают формироваться еще до нашего рождения. Уже на 17-й неделе беременности рецепторы эмбриона довольно хорошо развиты — он отличает сладкое от соленого, горькое от кислого. Вкус околоплодных вод меняется каждые четыре часа в зависимости от того, что съела мама. Ребенок начинает привыкать к специфике тех или иных продуктов и в будущем ест их с большим удовольствием. Логическое продолжение тренировки рецепторов — грудное вскармливание. Если младенца кормили грудью не меньше года, в будущем он будет меньше капризничать за столом. При условии, конечно, что сама мама в это время не сидела на послеродовой диете.

   

 Кстати, дети неспроста наотрез отказываются от лука или оливок. В этот момент у ребенка срабатывает эволюционный механизм самосохранения — не отравиться чем-нибудь ядовитым. В каменном веке ребенок рано лишался присмотра родителей и, чтобы потенциально не съесть опасное растение, избегал любой пищи, имеющей горький привкус. Этот механизм со временем трансформировался в тотальное отторжение всего горького и обожание сладкого, которое даже у взрослых продолжает ассоциироваться с неподдельным удовольствием.

Важный момент — интуиция.  Например, ребенок может отказываться от определенных продуктов при некоторых видах дисбактериоза или плохом состоянии зубной эмали — как бы заранее предохраняя себя от нежелательных болевых ощущений. Не списывайте со счетов детскую интуитивную заботу о здоровье.

     Детей с сенсорным вектором развития (кинестетики - те, кто любит обниматься, им нужно все обязательно потрогать) могут раздражать продукты определенной текстуры и температуры. Чаще всего это блюда с кусочками, бесформенная пища или та, что подсознательно напоминает выделения слизистой организма («Сами ешьте эти сопли!»).

    Малыши, которые по жизни любят глазами (представители зрительного вектора - визуалы), всегда реагируют на внешний вид блюда. Обычный рис может показаться им слишком скучным и унылым, а вот выложенный в форме японских островов Хоккайдо и Хонсю ребенок станет уплетать за обе щеки и заодно подучит географию. Одно из объяснений, почему дети так сильно любят макароны — их гораздо интереснее есть, чем какую-нибудь манную кашу. Проявляйте креатив, украшайте блюда. Ребенок не ест банальные овощи кубиками в супе? Нарежьте их треугольниками или звездочками. Или купите «тематические» тарелки с рожицами, которые можно дополнить с помощью продуктов: выложить из зеленого горошка бороду, из пюре — волосы, а из маслин — глазки.

У избирательного аппетита есть несколько подвидов. Самая популярная разновидность — неофобия. Это когда ребенок в какой-то момент отказывается от еды, даже к ней не прикоснувшись просто потому, что она ему незнакома. Родителям кажется такое поведение абсурдным («Как можно отказываться от того, что ты даже не попробовал?!»), в то время как именно неофобию проще всего объяснить все тем же древним инстинктом самосохранения: ребенок не хочет рисковать, боится ввести в организм продукт, который ему чужд. Более того, полноценный отказ от продукта можно считать засчитанным, если его отвергли как минимум 15 раз! Вопрос в другом: хватит ли у родителей и бабушек терпения, нервов и запаса валокордина, чтобы предлагать ненавистное блюдо снова и снова?